Дверь центральной готэмской клиники, наконец, захлопнулась за спиной, предоставив доктора Чонг приятной ночной прохладе.
- Айгуяя, - протянула девушка, вдыхая осенний воздух с тяжелым ароматом упавших листьев. - Работать полторы смены теперь так трудно.
Наверное, болезнь, наконец, понемногу начинала давать о себе знать. Лилли стала быстрее уставать, по утрам же иногда чувствовала себя так, словно днем ранее совершила забег на длительную дистанцию. Впрочем, Лил не хотелось, чтобы кто-то с работы об этом узнал, поэтому сегодня она без раздумий согласилась додежурить вечернюю смену за свою напарницу. В конце концов, Саманту ждет дома бойфренд, ей совсем не нужно приходить к нему уставшей и в плохом настроении. Ну, а Лилли не к кому спешить, так что не будет ничего страшного, если она вернется к себе в маленькую квартирку немного попозже.
Лицо девушки засияло в улыбке.
- Теперь самое время отдохнуть, - она с наслаждением потянулась, закинув руки за голову. - Домой, в милый дом!
Внезапно девушка перестала улыбаться и огляделась. Ей почудилось?... Все машины стояли вокруг с выключенными фарами, казалось, вокруг не было ни единой души. Это было само по себе странно, ведь Центральная Готэмская больница, все-таки, расположена почти в самом центре города. Но взволновало доктора Чонг не это. Впрочем... Не важно. Девушка вздохнула и спустилась с крыльца. Но не успела она пройти и десяти шагов по направлению к дому, как почувствовала, что ей в спину уперлось что-то... что-то совсем неприятное. Спокойный низкий голос подтвердил ее самые худшие подозрения. Доктор Чонг? Господи ты боже мой, откуда он знает мою фамилию? Впрочем, время на раздумья у девушки не было: ей предложили куда-то пройти, и она решила, что раз она может как-то помочь, то нужно обязательно согласиться.
Довольно скорыми шагами они проследовали к одному из автомобилей.
Только в машине Лилли, наконец, увидела лицо своего нового странного и, наверное, очень опасного знакомого. Кажется, он уже успел достаточно повидать за свою жизнь. Но это Лил могла сказать судя по его осанке, движениям, выражению лица. Глаза же похитителя закрывали темные очки. Сначала девушка подумала, что ему, наверное, не очень удобно так вести машину  и хотела даже предложить завязать ей глаза, чтобы мужчина мог снять свою маскировку, и они бы нормально доехали. В конце концов, это ведь даже может быть опасно. Но потом подумала, что ни разу не пробовала водить машину в темных очках и не может знать наверняка, что это неудобно. К тому же, кажется, незнакомцу это, все-таки, не мешало.
Лилли задумчиво посмотрела на похитителя. Сейчас он напоминал Терминатора. Может, он пришел из будущего, чтобы спасти ей жизнь? Но девушка тут же отбросила в сторону глупые мысли.
Зачем ее куда-то везут? Может быть, кому-то понадобилась помощь врача? Но тогда почему бы просто не попросить Лилли? Она ведь обязательно бы согласилась. Может, ее заставят кого-то лечить, а если она не справится, ее убьют? Как в фильме. Ну... - подумала девушка, - это не так уж изменит мою жизнь, в конце концов. К тому же у нее будет шанс спасти чью-то жизнь.
А если этот человек плохой, и он занимается продажей человеческий органов и хочет использовать ее, как врача? Ну... ну, тогда ей придется, все-таки, сегодня умереть. Наверное, это не так плохо: она ведь не будет долго мучиться? Но подумав еще немного, доктор Чонг решила, что даже если ее похититель - плохой человек, все равно очень хорошо, что он решил ее похитить. Ведь, наверное, плохими людьми становятся те, кому не с кем поговорить или кто считает себя никому не нужным... значит, Лилли и ему может помочь.
- У вас есть собака? - внезапно спросила она у мужчины. - У меня нет собаки, потому что у моей мамы аллергия на шерсть. А вот теперь я живу без родителей, но не могу себе позволить держать животное.
Постепенно Лилли перестала волноваться. Ей хотелось поговорить с ее новым знакомым, узнать, что он за человек. В конце концов, полгода - довольно большой срок. За это время можно помочь стольким людям.
- Так грустно, когда  очень хочешь собаку, но не можешь себе позволить, - искренне вздохнула она.

Отредактировано Lilly Jung (2012-07-28 10:35:28)

Они ехали очень быстро. Несколько раз проскочили на красный, сильно превысили скорость. Наверное, нарушили еще несколько правил, но Лилли не разбиралась в этом. Сэр вел машину очень уверенно, очевидно, у него все было под контролем. Поэтому крутые повороты, внезапные торможения и ускорения девушка воспринимала без паники, немного заторможенно, как будто постфактум: "о, мы так сильно подскочили на лежачем полицейском... о... мы чуть не врезались в фонарь... Как это мы только успели вырулить?"
Его рассказ о собаке заставил Лилли расплакаться. Видимо,сказалась усталость за сегодняшний длинный, полуторасменный день.  Видимо,сказалось беспокойство по поводу ее новой болезни, с которой приходилось мириться. Нельзя же так, - застыла у нее в голове одна мысль. Стало очень жалко собаку - за то, что ее таким ужасным образом предали. Жалко себя - потому что никто не знает, как ей страшно в последнее время. Потому что сегодня она работала за себя и за другого человека, потому то она очень устала, а человек хорошо провел время. Потому что дальше она будет еще сильнее уставать даже только в свою смену. И потому что об этом никто даже не узнает и не расстроится.
Но ведь это хорошо, что никто не расстроится, правда? Постаравшись поскорее прийти в себя, она снова мельком глянула на мужчину и отвернулась в окошко. Почему он ей рассказал про то, как жестоко обошлись с собакой? Наверное, ему до сих пор очень больно, и он хочет поделиться этим с кем-то еще. Или, может быть, ему приятно рассказывать о том, что ему пришлось пережить - и показывать, что никто его не сможет понять. Или ему нравится причинять людям страдания, и он придумал историю с Джеком, чтобы огорчить Лилли. Что же, во всех случаях ей стало жаль ее похитителя.
[u"]- Не волнуйтесь, я не занимаюсь продажей человеческих органов[/u] - голос мужчины звучал как будто успокаивающе.
- О, - одобряюще кивнула мисс Чонг, не особенно пытаясь вспомнить, когда успела озвучить свои опасения. Здорово, значит, меня не хотят втянуть в плохие дела. Теперь было понятно, из-за чего так переживал ее новый знакомый. Лил бы тоже очень испугалась, если бы узнала, что ее друзьям угрожает какая-то опасность. Она бы постаралась сделать для них все, что в ее силах. Даже если нужно было бы отдать все-все свои деньги без остатка. Да и вообще, все что угодно.
- Наверное, ваш друг - очень хороший человек, - сказала она, пока они в спешном порядке искали место, где можно встать.
Выйдя из машины, Лилли поспешила войти в заведение под вывеской "У Нунана".  Но ее внезапно остановил мужчина в очках.
- А почему вам осталось полгода? Уезжаете куда-то?
Этого вопроса девушка совсем не ожилада. Дело было даже не в том, откуда узнал ее похититель про этот срок. Просто Лилли совершенно не хотелось ни с кем говорить на эту тему. Может быть, она еще просто не до конца смирилась, и поэтому не признавалась самой себе. Может быть, ей не хотелось лишний раз думать о том, что ее время тикает все быстрее. Но ответить на этот вопрос незнакомому человеку...
Лилли склонила голову немного на бок, приветливо улыбнувшись, и, секунду спустя, она уже входила в бар.
Не заметить больного было сложно. Судя по всему, мужчину выворачивало наизнанку уже,  как минимум, полчаса. Ему же очень плохо! - ужаснулась девушка.
- Нужно срочное промывание желудка, - отдала она распоряжение, несмотря на то, что, вероятно, в животе у несчастного и так мало что осталось. - Дайте ему теплой воды, - сказала она бармену тем же тоном, каким на работе давала указания медсестрам. И,обернувшись к тому, кто ее сюда привез, она объяснила очень настойчиво:
- Его нужно отвезти в больницу.

Услышав прямой отказ от похитителя, девушка очень рассердилась. Человек ведь может умереть! Какие еще могут быть игры в неуловимость! И как можно ловить человека, когда тут такое дело! Преступники... полицейские... врачи, которые сами же позвонят в полицию... Так постепенно от негодования из-за отказа Лилли пришла к уверенности, что она обязана помочь больному, ничего не спрашивая и никому ни о чем не рассказывая.
- Если вам нужны лекарства или инструменты, то у меня есть приличный запас, - сообщил ей мужчина за барной стойкой.
Лилли посмотрела на два небольших пятнышка от ожогов на руке у своего пациента.
- Нужны сода, новокаин, если есть. Нашатырный спирт, вата, - она почти механически отдавала распоряжения, выискивая в памяти нужные страницы, абзацы прочитанных за долгие годы учебы энциклопедий. Как здорово, что все эти медикаменты вдруг оказались в баре, это было просто небывалым везением. Как здорово, что мужчину не повезли из бара домой. Целая череда совпадений, выпавшая на долю этого несчастного, как будто была его надежным билетом, который совершенно точно позволял остаться  здесь. И его друг, сэр, который готов полмира перевернуть, чтобы помочь товарищу. Все это отрывками отдельных воспоминаний ночи приходило на память Лилли утром следующего дня.
А сейчас все вокруг как будто ощетинилось иглами. Ему было очень плохо, остро, и нужно было быстрее помочь. Мешая соду в теплой воде девушка что-то внимательно считала про себя, как вдруг заметила, что с ней кто-то говорит.
- Какие шесть склянок! - возмутилась Лилли, схватив на лету лишь последнюю фразу из разговора мистера похитителя. - Не больше восьми стаканов! Иначе это уже не лечение.
И, смерив строгим взглядом мужчину, осторожно приподняла голову больного.
- Мистер Нэтт, - выудила она откуда-то из памяти его имя, - - я сделаю вам промывание желудка, - следуя профессиональной этике, Лилли спокойным, уверенным голосом сообщала пациенту все, что с ним сделают.
Доктор Чонг всегда ругала практикантов, которые приступали к лечению, не объяснив подопечному, что с ним будет происходить. "Это вопрос доверия. Это вопрос спокойствия." А сейчас, без халата и оборудования, она сама чувствовала себя девочкой, которая пытается что-то объяснять взрослому мужчине.
- После этого вам полегчает.

Когда Мистера Шляпу уложили отдыхать на три сдвинутых вместе столика, девушка еще раз осторожно прикоснулась к его лбу и облегченно выдохнула. Как хорошо, что все обошлось и без больницы. Теперь он вне опасности. Айгу...
И только теперь, как следует оглядевшись, Лилли вдруг почувствовала, что боится. Место, где она находилась, пахло алкоголем и все еще не выветрившийся рвотой. На нее из разных углов смотрели странные... очень странные мужчины... Шляпа Нэтт? Нунан?... Шесть склянок?... мисс Чонг никогда не думала, что она, СьюСью, мисс правильная дочка, окажется когда-нибудь в таком месте. В фильмах обычно такое не заканчивалось ничем хорошим.
Отыскав взглядом своего похитителя, она посмотрела в его темные очки, не то пытаясь найти помощь в его лице, не то прося, чтобы ее отпустили домой.

Отредактировано Lilly Jung (2012-07-28 22:38:04)

Айгуя... Так страшно, - только и успела подумать Лилли. Но человек, в распоряжении которого она временно находилась, махнув рукой в сторону двери, сказал следовать за ним. Решив лишний раз не испытывать судьбу, девушка засеменила к выходу, стараясь не отставать от мистера Монагана, который теперь из похитителя превратился в защитника. Видимо, он был очень важным человеком, раз никто не тронул Лил по его приказу.
- Быть главным - большая ответственность, - не то сказала, не то спросила девушка, усаживаясь в машину. Трудно каждый день решать судьбу людей, которые в твоей власти? Лилли подумала, что если бы она была важным человеком, который должен принимать серьезные решения, она бы очень старалась. Наверное, если бы она могла издавать законы или организовывать жителей Готэма на разные проекты, она бы первым делом сделала так, чтобы каждый человек заботился о своих близких, особенно о старых людях. Тогда будут ненужны дома престарелых и приюты для животных, а детские дома опустеют. Ведь, наверное, для того, чтобы не было одиноких и несчастных людей, не нужно вкладывать много денег в пожертвования и разные организации: будет достаточно, если каждый будет внимательнее к тем, кто рядом.
Я так устала, - Лил потянулась, чувствуя тяжесть в каждой мышце. Ну, теперь я заслужила хороший отдых. Я здорово сегодня поработала! Наверное, вставать утром на работу будет тяжело, ведь отдыхать  оставалось не так много, но девушку это не расстраивало. Наверное, сейчас она не испытывала ни гордости, ни радости, ни беспокойства. Скорее, ей овладело приятное состояние отрешенности, чувства, что все и должно быть так, как оно происходит сейчас. Не хотелось закрывать глаза, не хотелось думать о плохом или о хорошем. Лил просто смотрела на дорогу, на темный, неприветливый Готэм, который сейчас казался просто тоже немного уставшим. Из подвешенного состояния ее вернул голос мистера Монагана.
- Айгу... - задумчиво переспросила девушка и, немного помолчав, попробовала ответить: - Нууу... это вроде "ох", если ты устал или тебе грустно, или ты разочарован или расстроен... - Мисс Чонг вряд ли знала точное определение, но она с уверенностью могла бы сказать, что нередко  это слово очень точно передает ее состояние.
- Знаете... - она все еще не могла полностью выйти из задумчивости. - Ведь вы с вашими друзьями хорошие преступники, да? Вам можно не бояться полицию?

Слушая, что ей рассказывают, девушка только и могла, что кивать. У них все так слаженно. Как в настоящей стае. "Если один волк стаи не трогает зверя, другие волки тоже не тронут его". Вообще, подобная крепкая дружба между несколькими людьми казалась Лилли чем-то вроде братства. У нее самой так много близких подруг было только в школе и в колледже. Хотя, пожалуй, их дружба была, все же, несколько иной. Чистой, крепкой - да; но отношения между детьми - это не то, что отношения между взрослыми.
Как жаль, что у нее нет своей стаи. Наверное, так здорово, когда у тебя есть люди, которых ты можешь назвать "своими".
Ей вдруг вспомнился последний год в средней школе, когда вдруг все девочки начали краситься и интересоваться модными журналами. Они тогда все мечтали пройти кастинг в группу поддержки (правда Лилли оказалась слишком низенькой - потому и не попала в команду), сплетничали о старшеклассницах и с круглыми глазами смотрели на рослых, обаятельных старшеклассников. Мисс Чонг легко улыбнулась. Пожалуй, это и было то время, когда они все были "своими".
- Понятно. Мы, ирландцы, обычно говорим "Мэитголеор".
- Ух ты! Вы из Ирландии? - восхищенно спросила Лил. Ей всегда были очень интересны легенды, и она свято верила, что каждый житель какой-нибудь необычной страны обязательно знает все древние национальные истории. - А как вы думаете, Кухулин правда жил? Мне кажется, если нет, то, хотя бы, был кто-то на него похожий - ведь надо же было кому-то вдохновить писателя на легенду, да? Кстати, он такой сильный, правда?
От чего-то у Лилли захватило дух. Человек, который сидел рядом с ней, казался таким загадочным. В воображении девушки возник образ современного пирата, который путешествует со своим экипажем и скрывается от закона. Интересно, где тогда он живет?
- Видишь ли, Лилли... Ничего, если я уже перешел на "ты"?... - девушка кивнула, не перебивая собеседника.
Так странно было слушать то, что он рассказывал. То, что от своего ровесника Лилли бы восприняла как попытку выглядеть взрослым и умудренным опытом, от мистера Монагана звучало иначе: к его словам действительно хотелось прислушаться, потому что он и был взрослым, повидавшим жизнь человеком. Казалось, сейчас он разбирает свою жизнь, день за днем, час за часом, скурпулезно и тщательно, как человек, который знает, что скоро ему предстоит умереть. Лил поняла, что до сих пор никогда не задумывалась над тем, каким она была человеком. Многих ли людей она обидела? Удалось ли ей сделать кого-нибудь счастливее? Стало вдруг страшно. Страшно не за то, что с ней будет, а за то, что было. Вдруг  она была хуже, чем люди, которые сейчас сидят в тюрьме? Вдруг ее следовало бы посадить за что-то гораздо более страшное, чем ограбление банка или захват заложника? А ее преступления просто не заметили?
- Мистер Монаган, - сказала она, сбиваясь. Было непросто, все-таки, заставить себя спросить:
- Если вы говорите, что это плохо - почему все равно убиваете?

Они проезжали узкие и широкие улочки, освещенные кварталы и уж совсем откровенно "нижние" районы. Было интересно слушать мистера Монагана - особенно в моменты, когда он рассказывал что-то отвлеченное от их настоящего. Истории из своего детства, свои мечты и желания, не омраченные темными красками. В такие минуты Лилли отдыхала душой. Хотелось забыться и исчезнуть из реальности хотя бы ненадолго. Но они обязательно возвращались обратно - к черным будням. И Лилли чувствовала, что она тоже сейчас находится на дне. Что она не такая, какими должны быть девушки ее возраста: влюбленные, не знающие горя и страха. Это не пришло вдруг внезапно: она смирилась уже некоторое время назад. И каждый новый тяжелый виток их разговора она принимала, как очередную дозу неизбежного, естественного.
- Смотри, здесь когда-то "родился" Бэтмен.
Лилли приподнялась на сидении и выглянула в окно на проплывающие мимо них здания. Несмотря на поздний час, некоторые окна все еще горели желтыми квадратами, словно очерчивая грань между тихим уютом тесных готэмских квартир и зябкой осенней улицей с грязными тротуарами, бродячими собаками и вышедшими на охоту преступниками и героями. Вот здесь родился Бэтмен. Но это место словно нисколько не изменилось, поглотив неимоверную дозу страданий, злости, раскаяния, и решимости. Что чувствовал человек, живший здесь, в день, когда решил посвятить себя людям? А молчащим глазницам окон, кошкам, быстрыми тенями  проносящимся на невесомых лапах по подворотням, внезапно закапавшему дождю, казалось, совсем не было до этого дела. Может, Лилли тоже стоит надеть костюм и сражаться с преступностью? Да, она вряд ли что-то умеет, вряд ли чему-то и научится за такое короткое время, к тому же ей вряд ли позволит здоровье. Но ей, в конце концов, нечего терять. Может быть, она поможет одному из героев поймать его заклятого врага: станет приманкой, к примеру... Выдохнув, девушка откинулась на сиденье. Нет. Это все не она, конечно. И даже, несмотря на то, что она скоро умрет, ей есть, что терять. Человечность, чувства - не ее собственные, а чувства окружающих ее людей, с которыми она так или иначе когда-либо пересекалась, и тех, кого она даже никогда не увидит и не узнает. И, хотя сейчас самое время набраться мужества и показать все, на что она способна, это - не то, на что она способна. Потому что она всегда будет Лилли. И она просто не сможет избавить кого-то от смертного греха, прервав его жизнь.
Она рождена, чтобы спасать жизни.
... - Мистер Монаган, - она, наконец, решилась задать интересующий ее вопрос. - Почему вы столько обо мне знаете?
С минуту назад они проехали ее больницу. Значит, наконец, совсем скоро Лил будет дома. Осталась всего пара поворотов. Усталость налила тело свинцом, хотя девушка старалась этого не замечать. И, наверное, от того, что скоро они навсегда расстанутся (ведь это не знакомство на вечеринке), ей захотелось вдруг задать интересующий ее вопрос.