Внешний вид
Тщательно пережевывай пищу, запивай ее водой, не спеши. Фонтан Слез был некоторым побегом от реальности. Еда съедобна, сервис сносный, ближе к человекам. И внутри тесного круга гудящих, как улей, голодных, как волки, людей, как никогда одиноко. Но это было даже к лучшему. Здесь часто обедали преподаватели института, поэтому каждый раз приходя сюда, Джонатан на кого-то, да наталкивался. Оставаясь внешне всегда напряженным, с каменным лицом, Крейн в действительности позволял себе несколько расслабиться. Здесь он ощущал себя в безопасности, потому что был уверен, не найдется тех идиотов из его прошлой жизни, которые просто так могут ворваться в обычный ресторанчик, по его душу.
Его душа сейчас мало кому нужна была, в этом он был уверен. Новость об освобождении Крейна не стала сенсационной новостью, и не было очередей за автографом. Но все же это не мешало перетереть кое с кем, разузнать кое-что. Как полагается грамотному человеку, разумеется, ведь неведение тьма.
Сколько уже прошло времени, как он с гордостью носит звание декана? Месяц, два, три? Полгода? Он не считал, позволяя времени быть единицей, никак не вмешивающейся в обычный распорядок дня. Были часы в сутках, за которые он должен был сделать определенные операции, не выбиваться из их начертанного графика, но общую картину он давно потерял. Такому порядку вещей он приучил себя еще сидя в Аркхеме. Если будешь много думать, пташечка, рехнешься, зуб даю.
Знаете, есть в фильмах специальный прием, когда оператор акцентирует внимание сначала на обуви вошедшего человека. Музыка либо затихает, либо становится напряженнее, смазывается общий фон гула разговоров. Все понимают – пришел плохой волк. Очень злой и голодный волк. Он пришел сюда не для того что бы есть, он привык к нежной плоти юных дев. Он пришел сюда, чтоб ради забавы перегрызть кому-то глотку. Этим «кем-то» сегодня будет Джонатан. Злой волк – Роман Сионис. Быстрый взгляд на бизнесмена, главное не выдать своего удивления. Если бы не долгие годы тренировки выдержки, скорее всего Крейн спешно пытался бы скрыться, даже не заплатив за ужин, потом было бы неловко смотреть в глаза официантке, отдавая долг, но сейчас он, не прекращая пережевывать жесткий бифштекс, быстро оценил, в какой заднице находится.
Джонатан смотрит на него, со скрытым вызовом. Все знают, что Сионис босс, куда бы он не пришел, лучше бы ему не перечить.
- Замечательно, уже даже прошла ломота в спине, смирительные рубашки крайне неудобны. – Вежливо отзывается Джон.
Он делает паузу, брови очерчивают удивление. Крейн не сдерживает легкой улыбки.
- Ерундой? Просветление юных умов это ерунда? - Говорит Джонатан, прижимая к губам салфетку, стирая жирный блеск.
Они оба знают, что за игра сейчас будет вестись. И не надо притворяться недотрогой или крутым парнем, пожалуй, Сионис знает Джонатана не хуже него самого. Это ему и не нравится, слишком многие пытаются залезть к тебе в мозги и показать, кто тут папочка. Папочка тут Пугало. Он отрицательно качает головой на его слова. Конечно, не самая лучшая пища, но и Крейн не гурман. Он ест, чтобы жить, а не живет, чтобы есть, вот и вся история.
Он смотрит на Романа с некоторой долей жалости. Неужели тот действительно думает, что Крейн относится в людям, которые вот прямо сейчас перевернут стол, выражая искреннюю радость и заинтересованность. Ставить под угрозу тот шаткий мирок, который ему пришлось восстанавливать, по милости Сиониса, как раз таки, Джон не хотел. Но и категорично отказываться идти на переговоры с Черной Маской не желал. Крейн, для протокола, не боится ни Романа, ни его расправ, хотя наслышан о жестокости этого человека. И тут, словно невидимые руки, с головой затащили его в вязкий омут воспоминаний. Не его ли маску он видел в своих самых страшных кошмарах, когда от ужаса чуть было, не забыл, как дышать? Не его ли руки сжимали Крейну шею? Джонатан медленно моргает, едва заметно морщится, пытаясь прогнать наваждение, вдруг всплывшее во всех красках в чертогах памяти.
- Я никуда не убегаю и весь во внимании, мистер Сионис.
