Возвращение в Готэм мгновенно всколыхнуло в памяти то, что он все эти десять лет пытался забыть. Но после постоянных поисков наступил момент, когда он больше не мог избегать город, где все началось, с которого все началось, и поэтому приходилось ждать. Снова и снова он прокручивал в своей голове возможные варианты, снова и снова пытался найти ответ на вопрос - "что будет лучше?". Он понимал, что месть не выход, пусть за все свои странствия так и не смирился. Но и смирение - долгий путь. А теперь ему нужно сидеть и ждать.
Ожидание было невыносимым.
В конце концов, облачившись в самую дешевую и обычную одежду, что, при его телосложении, выдавала в нем или мелкого карманника, или "домушника", Брюс отправился в то место, где до сих пор пульсировали болью воспоминания. Там всегда было очень опасно, и Уэйн не стал сужать круги вокруг эпицентра преступности. И Старый город встретил его звуками полицейской сирены, грязной брани и погони.
Гнались за девочкой, совсем маленькой, лет восьми или того меньше; в руках у малышки был зажат пакет с продуктами, настолько грязный, что можно было предположить - она развернула его и после собрала. За ней бежали двое крупных мужчин, что выкрикивали угрозы, которые обещали привести в исполнение, если она не остановится. И девочка, видимо, испугавшись, запуталась в ногах, зацепилась одной за другую и рухнула в паре сантиметров от Брюса, делающего вид, что он такой же прохожий, равнодушный ко всему, как и все прочие. Девочка жалобно всхлипнула, пугливо обернулась, вскочила, пытаясь собрать продукты.
- Воровка!.. - наконец расслышал Брюс, остановившись как раз на расстоянии, достаточном, чтобы вытянуть руку в останавливающем жесте. Амбалы остановились, хмуро сведя брови.
- Отойди, урод, - его грубо "отодвинули", отпихнули, но Уэйн не сдавался. Он ведь упрямый, разве нет?
- Она ребенок, - напомнил он мужчинам, но тех явно не интересовало стороннее мнение. Один из них тут же  выписал Брюсу удар в челюсть, что пришелся как раз по адресу. Его опрокинуло назад, но он успел не только совладать с взорвавшимся в глазах фейерверком боли, но и удержаться на ногах.
- Сказал же - нахер пошел! Лови эту мразь мелкую!..
Девочка благоразумно сделала ноги, хоть и оставила валяться продукты.
Брюс, проморгавшись, резво стащил с головы закатанную шапку, мигом превратив ее в маску. Вытащив из кармана кастет, он без лишних слов двинул под дых одному, саданул коленом по лицу, предусмотрительно  направив за затылок другому. Снова получил в голову, но на этот раз по касательной, так что сумел развернуться и ударить ногой в живот, а затем, не особенно удачно увернувшись от удара, прилетевшего в плечо, все же сломал нос прямым выпадом. Отличным, надо сказать.
Ему не хватало сноровки и опыта, но в итоге оба лежали на земле. Брюс тяжело дышал; все тело болело, а в голове гудело так, словно кто-то хотел использовать его черепушку в качестве колокола... впрочем, почти так оно и было. Звуки полицейских сирен, возгласы прохожих, что уже не могли игнорировать произошедшее - это намекнуло, что Брюсу пора уходить. Подхватив пакет, оставленный малышкой, закинув туда продукты, что сумел ухватить, он скрылся в ближайшей подворотне.
Полиция никого не арестовала, а вызвала скорую - эти сирены Уэйн мог узнать где угодно.
- Ублюдки, - процедил он, стащил с головы шапку. Он чувствовал, как болит лицо, как оно немеет, и представлял, что скажет Альфред... но в душе ликовал. Он сделал ЧТО-ТО, что могло значить начало. Ощущение торжества справедливости - его справедливости - было превосходным. Поэтому, пожалуй, он довольно улыбался, пусть было и больно.

[NIC]Bruce Wayne[/NIC]
[STA]young knight[/STA]
[AVA]http://5.firepic.org/5/images/2014-10/09/sm9wtxlqthw1.png[/AVA]