Вот как это работает. Ты приходишь в здание, где расположен архив, часам, скажем, к пяти, вечером пятницы – все сколько-нибудь значимые лица уже уехали, а оставшиеся находятся в том сонно-сомнамбулическом состоянии, когда единственное движение, которое замечаешь, - это движение стрелки часов. Ты идешь в туалет, запираешься в кабинке – и тут-то начинается самая сложная и утомительная часть плана: ожидание. Важно: а) выключить мобильный телефон б) не чихать, когда сторож будет проводить обход, и в) не уснуть. Последнее – особенно.
В двенадцать часов ночи все сотрудники уже покинули свои места, а сторож жует пиццу и смотрит телевизор на своем месте. Можно выходить.
Гэмбл этот прием отработал до мелочей. Только новичкам журфака кажется, что большую часть своего времени журналист уворачивается от пуль в горячих точках и выводит каждую букву окровавленной рукой. Нет, и даже странно: самые грязные и темные тайны Гэмбл всегда доставал из таких вот мест, забытых богом, историей и уборщиком. Кто бы знал, какая сила скрывается в нудных судебных протоколах! Какой властью обладают ряды цифр из обычных счетов! О, судебный архив, если знать, с какой стороны к тебе подступиться, можно владеть целым миром… главное – не умереть со скуки в процессе овладевания.
Итак, Брайан шел вдоль ряда однотипных, всех до боли в челюсти одинаковых полок. Нужную ему часть архива еще не перевели в цифровой формат, что значило – нюхаем книги. В этой комнате – тридцать пять шкафов, на каждом – восемь полок, на полке в среднем восемнадцать-двадцать папок с подшивками, всего – около пятнадцати тысяч папок, плюс-минус четыре тысячи, но только в одной из них есть нужная Гэмблу информация. Краеугольный камень судьи Клэнси, отчет пятнадцатилетней давности, нитка, связывающая её с кланом Фальконе – нитка, из которой Гэмбл впоследствии свяжет целый покров, а потом сдернет его, обнажая всю сущность этой продажной насквозь женщины.
Гэмбл всегда нутром чуял стоящую тему, и сейчас он знал, знал полностью, от кончика большого пальца левой ноги до последней, но не по значимости, извилины спинного мозга, что это – оно. То самое. И он был намерен идти до конца.
Я разоблачу тебя, выведу на чистую воду, и последнее свое судебное разбирательство запомнишь со скамьи подсудимого!
Он, подсвечивая себе мобильным, вглядывался в нумерацию на полках, как вдруг услышал невнятное шуршание где-то в стороне входа – и поспешил спрятать телефон в карман, тем самым избавившись ото всех источников света. Нырныв в проход между двумя стеллажами, он присел и затаился, гадая, причуда ли это слуха или у него действительно могут быть проблемы. Ну, как проблемы… Просто штраф за незаконное проникновение… опять.
Шорох сменился звуком шагов, таких тихих, что Брайан не заметил бы, если бы нарочно не прислушивался. Шаги приближались, и он, прикусив губу, размышлял, как поступить. Но чем больше времени проходило, тем сильнее он убеждался, что это не сторож: нет, находясь на своей территории, человек так не осторожничает.
Двое в темноте прячутся друг от друга… Это же сюжет великих романов! Ну или посредственной порнухи… В любом случае, как-то глупо получается. Нужно покончить с этой комедией.
Ситуация действительно была затруднительной: если он не обнаружит себя, то будет вынужден дожидаться, пока незваный гость уйдет, а значит потеряет уйму драгоценного времени. В общем, Брайан дождался, когда шаги приблизятся, обогнул шкаф с противоположной незнакомцу стороны, тихонько подкрался к проходу и, оказавшись у него за спиной, вполголоса произнес:
- Какая большая мышь завелась в местных архивах.
И, ни капли не стесняясь, посветил мобильным в сторону человека. И даже не стал скрывать удивления.
- Пат, ты что, следишь за мной? Решила зажать в темном углу? Фу, как некрасиво и не женственно. В следующий раз просто позвони, я разрешу тебе угостить меня ужином.
Он, конечно, бахвалился, а в уме сразу щелкнуло: что могло привести эту молодую, но очень амбициозную особу сюда?  Неужели они напали на один и тот же след? Гэмбл не любил конкуренции и от соперников избавлялся сразу, не медля.