Пустая бутылка упала со стола и, чудом не разбившись, с мягким звуком откатилась в дальний угол библиотеки. Букки сидела за привычным круглым столиком в центре помещения и, если можно это так назвать, вся отдавалась искусству. Искусство было представлено стопкой книг, неаккуратно сложенных в несколько кривых столбов на полу. Пробежавшись взглядом по корешкам, можно было бы решить, что Комсток – дама образованная, разносторонняя. Математика, физика, агрономия, новейшие философские и экономические труды … Всё это выглядело весьма внушительно, но, меж тем, бесконечно далеко от правды. А правда заключалась в том, что всю художественную литературу, включая сказки для дошкольников, женщина уже прочла.
Ну и муть … А ведь кто-то такое читает. Жуткие люди
Букки, расписываясь в собственном интеллектуальном бессилии,  со скучающим видом откинула «Преграды на пути между измерениями», с глухим хлопком ударившуюся об пол. Квантовая физика явно не смогла заинтересовать узницу.
За окном послышались крики Соловья – её почти что немого стража. Почему немого? Кричать да заливаться он мог хоть целыми днями, да вот слова человеческого из него не выдавить при всём желании. Впрочем, Букки подобными желаниями не сильно-то и обладала. Когда-то, ещё в первое время заключения, она испытывала к нему даже некоторое подобие симпатии. Оказавшись здесь, в огромной башне, совсем одна, Комсток чуть было не начала сходить с ума. Скрашивать дни помогало это – огромная, порядка четырёх метров, конструкция из механизмов и кожи. Выглядящая, как уже можно было догадаться, как антропоморфный соловей. Казалось и он питал к своей узнице тёплые чувства. Так или иначе, он помогал скрасить время леди Комсток тем, что … приносил алкоголь. Как это чудо техники смогло догадываться о том, чего больше всего сейчас не хватало Букки? Открыт вопрос.
- Да замолчи ты уже!-, женщина, не выдержав, крикнула. Да разве же её отсюда услышишь? Со временем, симпатия к Соловью, ввиду заключения и не самого полезного действия алкоголя на женское сознание, переросла в презрение, вперемешку с гневом. Как же так – он всегда может подхватить Букки на свои могучие плечи и унести, скажем, в Париж. А вместо этого – летает вокруг башни-тюрьмы, да истошно кричит. Мужлан-подлец, не иначе. К слову, Букки одно время даже прочла эдак до середины пару заумных книг по конструированию. Ей было дико любопытно тогда узнать о своём тюремщике: человек ли он? Или машина? Или и то, и другое? Как можно догадаться, любопытство в полной мере удовлетворено не было.
Комсток подошла к окну и, тяжело выдохнув, оглядела открывшийся её глазам пейзаж. Чудесный городок, парящий в небесах. Даже несколько карикатурный: ни дать, ни взять – американская мечта. Но Букки помнила города другими. Грязные, шумные и расположенные явно не посреди облаков. Там, на земле, она была частным детективом. Представляете себе? Детектив – и женщина! А никто и против ничего сказать не мог. Об обилии клиентов она могла только мечтать, но всегда находились те,  кому она могла помочь. В основном, правда, это были чертовски опасные дела, связанные с регулярным риском подпортить свою шкуру (коею миссис Комсток весьма гордилась, хоть и не была первой красавицей Нью-Йорка). Как она оказалась здесь, в Колумбии? Она уже и не помнила. Помнила лишь то, что вся дрянь пошла в её жизни после того, как она по собственной воле отдала своего сына. И ведь теперь даже не вспомнить кому! Да и толку-то вспоминать – из башни во вне дороги нет.
Сколько я уже здесь?..
Букки с усмешкой оглядела своё платье, больше подходящее малолетке моднице, а не 38-летней женщине. Она ни разу не видела в своей башне людей, но её одежда регулярно сменялась свежей, постиранной, а любой устроенный ей беспорядок исчезал, будто по мановению волшебной палочки.
Утомившись от пасторальных видов Колумбии, женщина вернулась к круглому столику, машинально выискивая взглядом непустые бутылки. Поиски оказались тщетны и Букки, опустившись на удобный стул, прикрыла глаза:
- Приди-спаси меня, прекрасный принц

Отредактировано Katherine Kane (2013-07-15 20:58:09)