Любовь парить над Готэмом была всегда. Подняться над тем, что происходит в темных грязных переулках, чтобы представить, словно все в порядке. Но его патруль не предназначен для исполнения мальчишеских желаний о собственных крыльях: ему предстоит сломать пару костей и челюстей во имя справедливости. Чтобы преступники знали – Бэтмен в курсе, что они задумали. И Бэтмен всегда придет и разрушит их планы, даже если они не успели их придумать.
Не стоит говорить, что прошедшие месяцы серьезно повлияли на Ричарда. Плащ Бэтмена стал почти родным, а ночные патрули помогали справляться с бессонницей. Тренировки и специальная гимнастика помогали скрывать следы недосыпа, а привычка менять маски защищала даже близких от страшной тайны, которую даже сам Грейсон не мог признать.
Он умер.
Что-то в нем, что-то очень дорогое и нужное, скончалось, и Ричард обнаружил его гниющий труп совсем недавно. Это не был человек, это была часть него самого. Весьма ценная часть, которой он дорожил, которую оберегал. Но что в итоге? А в итоге осталась пустота и маски, за которыми всегда легко скрываться. Со временем они становятся твоим собственным лицом, и Ричарда это устраивало.
Как и нынешнее одинокое патрулирование не самых благополучных районов Готэма.
Впрочем, одинокое ли? Его молчаливый преследователь вторые сутки шел по пятам, старательно избегая контактов. Проанализировав последние новости, сопоставив некоторые факты, Ричард понял: Кори вернулась. Причины ее возвращения были неважны, но сам факт ее возвращения всколыхнул… казалось бы, всколыхнул воспоминания, но не чувства. Ведь что-то в нем умерло, и это что-то не спасти воспоминаниями.
Остановившись на самом краю, держа равновесию только благодаря годам тренировок, он даже не думал повернуться, когда услышал ее голос. Полный трепета и тепла, необычного тепла, свойственного лишь тамаранскому солнцу и человечности.
- Ты следила за мной, - грубый голос, имитирующий голос защитника, голос Бэтмена, что не разменивается на сопливые розовые сцены из драм. Он не упрекает - поправляет ее, потому что "быть рядом" и "следить" - абсолютно разные вещи.
– Совесть гложет за взорванные магазины и пострадавших? 

Сколько воды утекло, уже и не вспомнить. Ему казалось, что их история закончилась в прошлом тысячелетии, что не было этой безумной, горячей страсти, разжижающей мозги и открывающей мир с новой стороны. Они стала старше, гораздо старше, чем могли бы представить. Они выросли, стали теми, кто имеет полное право принимать решения и делать собственный выбор.
Наверно, Ричарду стоило сделать очередной выбор, и он был бы не в пользу Кори, потому что находиться рядом с ней было больно. Как разворачивать зарубцевавшийся шрам, доковыриваясь до мышц, чтобы текла кровь ручьями. Они могли бы быть счастливы, но все рухнуло, обнажив всю иллюзорность их счастья. Неужели все было напрасно? Неужели они были просто теми, кому казалось, что их чувства настоящие, что их любовь - навсегда? Наверно, ему стоило уйти, оставив ее одну. Снова. Просто потому, что он не вынес бы ее присутствия, напоминающего не о горечи прошедшего, а о радости несостоявшегося, несбывшегося. У них могла бы быть семья, свой дом, своя история. Дети. То, о чем Грейсон всегда мечтал. Они могли бы быть счастливы. Но этого не случилось.
Ее прикосновение, и бурлящий океан таких живых, ярких, таких болезненно острых воспоминаний исполосовали его, причиняя почти физическую боль. Стиснув зубы так, что свело зубы, он проводит взглядом по ее руке, останавливается на лице. Рассматривает так, словно пытается запомнить каждую черточку, которую, кажется, уже начал забывать.
Но отводит взгляд. Слишком велико искушение вспомнить вкус ее губ, тепло ее объятий, нежность ее рук... Чересчур велико. А он обещал больше не совершать ошибок, не поддаваться искушениям и махинациям с его чувствами. Нет, хватит, настрадался.
- Многое изменилось. Мы друзья, но друзья предупреждают о визите, - сухо ответил, старательно пряча в этих словах очень многое. Лучше ей не знать, каким он стал. Пусть она запомнит его таким, каким он был раньше. Пусть хотя бы в ее памяти жизнерадостный Дик Грейсон будет жив.
- И не водятся с преступниками, - переборов желание взглянуть на нее снова, Ричард решил уколоть девушку в больное место: Внезаконники. Да, Грейсон был в курсе как названия, так и состава этой троицы. Как знал, что изредка все трое посещают Готэм... подтверждением чего было появление Кори. Вряд ли она добровольно тут появилась после их сорванной свадьбы. После такого он сам был готов уехать на край света.

Пауза затягивалась, и Ричард осознавал, что ему нужно что-то сказать. Что-то ответить. Но почему вместо слов в голове билась с пульсом мысль о том, что хочется вспомнить вкус ее губ? И одергивая себя от этой мысли, Дик все равно возвращался к ней, все равно уходил с прямого пути на кривую дорожку. Нельзя давать надежду, как нельзя позволять себе жить прошлым. Но если прошлое все еще живо? Если оно захватывает сознание, подталкивая к краю, буквально таща к тому, чтобы оживить прошлое, сделав его настоящим?
Нет, нельзя. Он дал себе слово, что не преступит собственное обещание, в котором отчетливо звучало: прошлое в прошлом.
Только вот Кори все еще была рядом, воскрешая в памяти красочные моменты минувших дней. Все еще была звездой, озарявшей своим светом, теплом и любовью то, что у них не вышло, не случилось. От этого Ричард пытался скрыться в своей скорлупе, за стеной искусственного равнодушия.
- Ты пропала из моей жизни много лет назад, - безликий голос, полный отстраненности. - И все темы для разговора давно исчерпали себя.
С трудом переведя взгляд на девушку, Грейсон вновь мимолетно влюбился в ее черты лица, вновь вспомнил, насколько чувственной может быть тамаранка, не говоря ни слова. И ему было больно от этого осознания, но он дал себе слово - не жить прошлым.
- Нам не о чем говорить, - сказал, как отрезал. - Но я прошу тебя быть гостьей, что не разрушит город. Этот костюм - моя ответственность за Готэм.